Танцевальные вечера Петербурга в конце 18 — начале 19 века
Во второй половине 18 века в Петербурге получил широкое распространение при дворе и дворцах вельмож бальный танец, который исполнялся и в танцевальных залах, и на великосветских балах, и на семейных вечерах дворянства, купечества и чиновников.
Организовывали танцевальные вечера и в различных клубах, появившихся в городе в 1770-1778-х годах: Английский на Галерной улице, Бюргер-клуб, Купеческий, Американский, а для купеческого и мещанского сословий на Невском проспекте Танц-клуб.
Огромной популярностью на танцевальных вечерах пользовались полонез, менуэт, гавот, контрдансы, англез, а в конце 18 — начале 19 века испанский фанданго и французский бальный танец тампет. Летом петербуржцы танцевали в парках и садах. Первый общественный сад открыли весной 1793 года на Мойке, он назывался «Вокзал в Нарышкинском саду». Еще один уютный сад расположился на Гутуевском острове.
Кроме общественных садов, танцы устаивались и в императорских садах — Итальянском и Летнем, а по определенным дням в садах вельмож: Елагина — на Мельгуновом острове (ныне ЦПКиО), Бестужева-Рюмина — на Каменном острове, Нарышкина — на Петергофской дороге, Строгонова и Безбородко — на Выборгской стороне.
В середине 18 века входит в употребление слово «вальс», который постепенно, но уверенно проникал в бальные залы. Учителя танцев и организаторы балов вводили его в другие танцы или сочиняли массовые танцы, основу которых составляли вращательные движения. В близости танцующих, в соединении рук моралисты усматривали безнравственность. При Павле I на общественных танцевальных вечерах в Петербурге полиция запрещала «употребление пляски, называемой вальсеном».
Фото: Художник Владимир Первунинский, картина «Наталья Гончарова на балу».
В конце царствования Александра I петербургское общество увлекалось такими танцами, как вальс, мазурка, экосез, французская кадриль, лансье и котильон. Атмосферу бала того времени великолепно передал Александр Пушкин в первой главе «Евгения Онегина»:
Вошел. Полна народу зала,
Музыка уж греметь устала,
Толпа мазуркой занята,
Кругом и шум, и теснота.
Балы в Петербурге давали круглый год, кроме Великого поста. В 1840-е годы петербургских любителей танцев очаровала полька. Танец родился в Богемии, после попал в Париж и Вену. Аристократическое общество не сразу признало этот танец и на привилегированных вечерах польку стали танцевать позже. Интересные стихи появились в то время:
На петербургских барынь и девиц
Напал недуг свирепый и великий,
Вскружился мир чиновниц полудикий,
И мир ручных, но недоступных львиц.
Почто сия на лицах всех забота?
Почто сей шум, волнение умов?
От Невского до Козьего болота,
От Козьего болота до Песков,
От пестрой и роскошной Миллионной
До Выборгской унылой стороны,
Чем занят ум мужей неугомонно?
Чем души жен и дев потрясены?
Все женщины — от пресловутой Ольги
Васильевны — купчихи в сорок лет,
До той, которую воспел поэт
(Его уж нет!), помешаны на польке!
Существовал на танцевальных вечерах Петербурга определенный этикет. Например, приличие требовало, чтобы пришедший на бал молодой человек знал азы танцев, иначе он был обязан отказаться от приглашения. Танцуя с девушкой, кавалер не должен был обнимать ее, рука его должна была соприкасаться с серединой ее спины, а в танце с замужней дамой разрешалось обвить рукой ее талию. Запрещалось танцевать без перчаток, трогать руками веер, букет или платок своей дамы, приглашать одну партнершу более чем на 3 танца (если это не невеста кавалера) и много других «инструкций» поведения.
Бальные танцы во многом способствовал развитию культуры жителей города, развивали вежливость, деликатность. Именно эти качества имелись в виду, когда шла речь о неповторимой петербургской бытовой культуре.