Случай в квартире Горького — из воспоминаний Н.Е. Буренина

Алексей Максимович очень любил птиц. И птицы его знали. Когда он приходил, чтобы их покормить, они слетались на его зов и устраивали, каждая на свой лад, целые концерты. Даже красногрудые снегири, которых с таким трудом удавалось поймать и приручить, его не боялись.

А.М. Горький со своим попугаем «Петито»

А.М. Горький со своим любимым попугаем «Петито». Снимок сделан в Италии, на острове Капри, где Алексей Максимович жил с 1908 по 1910 год.

Птицы летали почти на свободе. Часть высокой комнаты с очень большим окном, на котором стояли различные цветы и даже деревца, была отделена до самого потолка проволочной сеткой. Среди растений и веток небольших елочек, березок сидели и летали птицы. Каких только не было! Подвижные, всегда веселые синички, пеночки, красношейки, малиновки, чижи и много, много других. Птицы перекликались на разные голоса, и совсем не чувствовалось, что они лишены свободы.

Один только поползень, маленькая невзрачная птичка, пользовался привилегией летать по всем комнатам. Благодаря своим лапкам с длинными пальцами и загнутыми когтями, он мог взбираться совершенно отвесно по портьерам до потолка и свободно спускаться вниз.

Когда А.М. Горький и его жена М.Ф. Андреева из-за преследований царских полицейских, вынуждены были уехать из Москвы в Финляндию, в квартире на бывшей Воздвиженке осталась Олимпиада Дмитриевна Черткова, их близкий друг, которую все звали Липой. Ей было поручено наблюдать за домом и, конечно, заботиться о птицах. Она-то и рассказала такой случай.

Во время Московского восстания 1905 года и сражений на Пресне квартиру М.Ф. Андреевой охраняли кавказские товарищи, потому что она была местом явки всех приезжавших в Москву по революционным делам. Само собой разумеется, квартира эта была на примете у охранного отделения. Как только Алексей Максимович и Мария Федоровна уехали, полицейские и сыщики явились с обыском и, несмотря на протесты Липы, стали тщательно осматривать. Дошло дело и до птичьей комнаты, которая была отделена от кабинета Алексея Максимовича дверью, завешенной толстыми портьерами.

обыск в квартире Горького, рисунок Н. Сапожникова

Обыск в квартире А.М. Горького, рисунок Н. Сапожникова

Сыщики, конечно, подумали: вот тут-то, в кабинете, и скрывается то, что они ищут! А искали они взрывчатые вещества — ходили слухи, будто в квартире Андреевой делаются бомбы. Полицейские отдернули портьеру, и вдруг на них сверху из-за карниза посыпался «дождь» папирос. С перепугу трусливые охранники и полицейские не знали, куда укрыться, с минуты на минуту ждали: сейчас раздастся взрыв.

А дело объяснялось очень просто. У Алексея Максимовича на письменном столе всегда стоял серебряный ящичек с папиросами, и он неоднократно замечал, что они куда-то исчезают. В квартире, кроме Горького, никто не курил, поэтому все удивлялись, как это папиросы пропадают целыми десятками. Теперь стало ясно, кто этот ловкий вор! Поползень таскал папиросы и складывал их за карнизом портьеры.

Липа сразу оторопела, но быстро сообразила, в чем дело, и стала неистово хохотать. Охранники испугались еще больше, — подумали, что Липа от страха сошла с ума. Они побледнели, чуть не тряслись от ужаса и быстро прекратили свой обыск, даже не стали исследовать папиросы, боясь их взять в руки. Но на самом деле Липе было не до смеха. Во время обыска она увидела на печке какой-то блестящий предмет и боялась, что охранники тоже его заметят. К счастью, полицейские не решились влезть на печку и поспешили уйти из квартиры.

Здесь надо сказать, — у Липы на печке было кое-что припрятано еще с дней московского восстания: патроны, порох и даже маленький браунинг. Липа сообразила, что пернатый воришка мог и на печке что-нибудь спрятать. Как только за полицейскими и охранниками захлопнулась дверь, Липа приставила лестницу к печке, влезла наверх, чтобы проверить, целы ли спрятанные ею вещи, да так и ахнула! В незаметном уголке она нашла целую кладовую; кроме папирос, там была давно пропавшая серебряная ложечка, маленькие ножницы, наперсток, какие-то блестящие пуговки…

Озорник поползень, как Плюшкин, подбирал все, что плохо лежало, и особенно интересовался яркими металлическими предметами. Блестела на печке именно серебряная ложечка, которую поползень, очевидно, не сумел хорошо спрятать.

Источник: Николай Евгеньевич Буренин, журнал Костёр № 3, 1957 год.

Добавить (отзыв, комментарий)