На черных и белых полях — Виктор Корчной
Владимир Зак: «Тишина… Со стен смотрят портреты знаменитых шахматистов. Чигорин. Капабланка. Ботвинник.
Международные гроссмейстеры Виктор Корчной, Борис Спасский, Марк Тайманов, международные мастера Лариса Вольперт и Кира Зворыкина — все они начинали здесь, в шахматном клубе Ленинградского Дворца пионеров. В числе воспитанников клуба и международный гроссмейстер Виктор Корчной.
Два месяца назад в Ленинград съехались лучшие шахматисты страны. Целое созвездие гроссмейстеров и несколько сильнейших мастеров начали борьбу за почетное звание чемпиона. Каждый вечер, ровно в одиннадцать, тысячи шахматных болельщиков включали приемники, слушали турнирные новости.
Ленинградцы особенно заволновались к концу турнира: Корчной выдвинулся в лидеры. И уж конечно, больше всех переживали за Корчного шахматисты Дворца пионеров. И вот Виктор Корчной выиграл последнюю, решающую партию и стал чемпионом Советского Союза».
Двадцать ребят в красных галстуках быстро шли по Невскому проспекту. Переговаривались.
— Вот бы меня выбрал Смыслов! — говорит один. — Бывший чемпион мира!
— А меня бы Тайманов. Или Петросян.
— А меня Спасский!
Гроссмейстер Виктор Корчной и шестилетний шахматист Ленинградского Дворца пионеров Саша Левин
Это был совершенно непонятный разговор. Через полчаса ребята выстроились на сцене шахматного клуба. К ним по очереди подходили гроссмейстеры и мастера, участники двадцать седьмого первенства страны. Я тоже остановился перед небольшим мальчиком в пионерской форме. Он сейчас же протянул мне альбом с видами Ленинграда. Я вынул из альбома конверт, раскрыл его и увидел свой порядковый номер в турнире. Пятнадцатый.
Итак, жеребьевка состоялась. Завтра я играю с мастером Лутиковым. Хочешь занять высокое место — докажи за шахматной доской, что ты его достоин. Девятнадцать противников постараются доказать обратное. Они призовут на помощь огромный опыт, знания, волю, талант. С ними очень трудно справиться. И еще труднее справиться с самим собой.
Я знаю свой главный недостаток. Я слишком верю в защиту и контратаку. Больше, чем в атаку. А разве можно рассчитывать на успех в турнире, если не атакуешь сам?
Атакующему всегда кажется, что у него мало фигур. А у противника слишком много. Атака ослабевает, выдыхается. Нужно освежить ее, отдать противнику одну, две фигуры. Нужно жертвовать ради победы.
Мне это трудно. Я знаю, какой сильной может быть защита в шахматах, и начинаю колебаться. А время идет, часы беспощадны. И вот опять игра в защите, на краю пропасти, под угрозой нескольких матов. Полчаса под угрозой. Час…
Первую партию я проиграл. Во второй сделал ничью — с Таймановым. Половина очка из двух возможных. Плохо. Предстоят встречи со Смысловым, Петросяном, Геллером, Спасским, Бронштейном, Авербахом. Стальная шеренга! Остается одно — взять себя в руки, готовиться, работать. Несколько побед — и снова проигрыш. Только теперь уже в положении лидера.
Потеря во много раз больше и действует сильнее. Но меня ожидало худшее. В партии с Багировым, рассчитав варианты с участием обоих моих слонов, я случайно взялся не за того слона, которым надо было бить ладью противника. Турнирные правила неумолимы. Пришлось сдать партию. Это стряслось тогда, когда оставалось всего три тура, а основные соперники — Геллер и Петросян — шли рядом, шаг в шаг.
Похоже было, что все потеряно. А через день — встреча с Геллером. Нужно обязательно выиграть. Все партии последних туров — решающие. Но эта была наполнена сложной борьбой и огромным риском. Опытнейшие шахматисты не могли сказать, на чьей стороне перевес. Позиция, как тропический лес, скрывала множество неожиданных угроз. И через этот лес мне с большим трудом удалось пробиться к выигрышу.
И вот доигрывается последняя партия. Мой противник мастер Суэтин поздравляет меня с победой. Одиннадцать часов утра. День только начинается… В турнире родился новый гроссмейстер СССР — свердловчанин Лев Полугаевский. Было несколько отличных партий. Первый приз за красоту получила партия Спасский — Бронштейн.
…Турнир окончен. На моем столе лежит альбом с видами Ленинграда. Его вручил мне при жеребьевке мальчик в пионерской форме — один из двадцати. Все эти ребята — разрядники, члены шахматного клуба Дворца пионеров. Того самого клуба, в котором я учился играть в шахматы. Спасибо ему!
Источник: В. Корчной «На черных и белых полях». Журнал Костёр № 5, 1960 год.