«О поэзии науки». Матвей Бронштейн
18 февраля 1938 года в Ленинграде был расстрелян выдающийся ученый, доктор физико-математических наук, талантливый писатель Матвей Петрович Бронштейн. Ему было тридцать два года.
Докторскую диссертацию он защитил в возрасте двадцати девяти лет. По словам многих ученых, знакомых с работами Бронштейна, это был гениальный физик, обещавший в дальнейшем стать вровень с лучшими умами человечества. Исключительно высоко оценил талант Бронштейна, приезжавший в СССР в 1934 году Нильс Бор.
Бронштейн написал книги и статьи о возможной теории мира как целого, о космической физике, о внутреннем строении звезд, о звездной эволюции, об атомном ядре…
Трудно даже представить себе, сколько прекрасных работ он смог бы еще создать. Но, как написано в предисловии к одной из его книг издания 1980 года, «ранняя смерть (1938 год) трагически оборвала его работу в области теоретической физики как раз тогда, когда от него можно было ожидать особенно больших свершений». Право, можно подумать, что Бронштейн попал в автомобильную катастрофу.
Пытаясь вырвать Матвея Петровича из застенков НКВД, Корней Иванович Чуковский (его дочь, Лидия Корнеевна, была женой Матвея Петровича) отчаянно писал в письме, адресованном Сталину, но попавшем к Вышинскому: «За свою долгую жизнь я близко знал многих знаменитых людей: Репина, Горького, Маяковского, Валерия Брюсова, Леонида Андреева, Станиславского, и потому мне часто случалось испытывать чувство восхищения человеческой личностью.
Такое же чувство я испытывал всякий раз, когда мне доводилось встречаться с молодым физиком М. Бронштейном. Достаточно было провести в его обществе полчаса, чтобы почувствовать, что это человек необыкновенный. Он был блистательный собеседник, эрудиция его казалась необъятной. Английскую, древнегреческую, французскую литературу он знал так же хорошо, как и русскую. В нем было что-то от пушкинского Моцарта — кипучий, жизнерадостный, чарующий ум».
Сегодня, когда уже почти не осталось людей, знавших Матвея Петровича, составлять представление о нем приходится буквально по крохам. Вот что написал о нем профессор В. Френкель: «Бронштейн читал в подлиннике «Дон-Кихота» и физические статьи на японском языке, переводил с латинского на русский замечательного поэта Древнего Рима — Катулла и украинских поэтов.
…Ему никогда и ничего не надо было перечитывать, — продолжал свои воспоминания ученый. — Прочитав, он запоминал навсегда. Корней Иванович Чуковский в шутку говорил, если бы погибла цивилизация, Матвей Петрович мог бы заново написать всю энциклопедию — от первого до последнего тома».
…А ведь он был и писателем. Книги Бронштейна для детей — это «Солнечное вещество», «Атомы, электроны, ядра», «Изобретатели радиотелеграфа», «Лучи икс». Писать научно-популярные книги для детей посоветовал Бронштейну Самуил Маршак, поскольку ему было известно, что Бронштейн читает невероятно увлекательные лекции по физике.
Матвей Петрович Бронштейн читает лекцию
Умение человека развивать свои мысли перед широкой аудиторией — важный признак! Он свидетельствует о том, что ученый не утратил чувства слова, что у него привычка мыслить научными категориями не отбила ни живости, ни образности мышления. К тому времени Бронштейн был уже автором двух научно-популярных книг по физике, правда, рассчитанных на более осведомленного в физике человека, нежели 12-летний ребенок.
Самуилу Маршаку Бронштейн и принес первые наброски будущей книги о «солнечном веществе» — гелии. Набросок, правда не удался. Молодой автор не умел вводить в текст научные термины так, чтобы они становились понятны читателю сами собой, да и слог был тяжеловат. Тогда Маршак спросил «…а что, скажите, пожалуйста, поразило Вас сильнее всего, когда Вы узнали историю открытия гелия? — Пожалуй, — ответил автор, то, что гелий люди открыли сначала на солнце, а потом на земле».
Эта неожиданная, крылатая мысль, мысль поэтическая, и подчинила себе всю будущую книгу. Автор потом рассказывал, что в тот день он не шел на работу, а бежал. Ему не терпелось засесть за стол. Сгоряча ему казалось, что он напишет книгу в один час…
— Вы знаете, о чем, в сущности, Ваша книга? — сказал ему позже Маршак. — О гелии? Да, конечно. О том, какая цепь крупных и мелких открытий привела к великому открытию. Но это еще не все. Вы написали о могуществе коллективной человеческой мысли. Не только о гелии Вы рассказали читателю, но и о другом солнечном веществе — о человеческом мозге, о великом содружестве ученых всего мира.
Матвей Бронштейн, брат-близнец Исидор и сестра Михалина
А ведь этот поразительный человек истинно моцартианской складки, Матвей Петрович Бронштейн, в сущности, не имел даже систематического образования. Родился он в 1906 году, в Виннице, в семье врача, происходившего, в свою очередь, из семьи мелкого торговца. Начавшаяся мировая война не позволила Матвею Петровичу и его брату-близнецу Исидору учиться в школе, и курс ее они прошли самостоятельно. Только в 1923 году они поступили в электротехникум, но вскоре вынуждены были его оставить и пойти работать на завод — заработка отца не хватало на жизнь.
Самостоятельно изучивший физику Матвей Петрович, который оказался талантливее своего брата, уже в 1926 году, не имевший даже законченного среднего образования, публикует две великолепные статьи по квантовой теории… Ленинградский университет, Институт имени Иоффе — это было уже позже. И все это так трагично и страшно оборвалось.
Мемориальная доска М.П. Бронштейну и Л.К. Чуковской, Санкт-Петербург, Загородный проспект, д. 11 (со стороны ул. Рубинштейна), архитектор В.Б. Бухаев
И не будем утешать себя тем, что живут и сегодня книги Бронштейна, что открытое им нашло достойное продолжение, что открытия его послужили необходимой платформой для последующих. Все это так. Но ничего и никого нет на этой земле, способного хоть в малой степени заменить одного неправедно убитого человека, ушедшего из жизни в расцвете дарования и сил.
Автор: Евгения Щеглова. № 3 (27) газета «Хэсэд, Шалом» 2000 год.