Вы помните фамилии врачей?

Хороших или плохих, но редко кто вспоминает врачей и помнит их фамилии после 30-40 лет произошедших событий. В моей памяти навсегда врезались две: Першин и Гельцер. Первый начальник санчасти, а второй в 1987 году возглавлял пульмонологическое отделение 1477-го военно-морского госпиталя (Владивосток).

Капитан-лейтенант Першин на многократные обращения по поводу моего ужасного самочувствия не реагировал, лишь один раз разломил таблетку аспирина и со словами «закосить хочешь» отправил дальше проходить курс молодого бойца. Через десять дней уже с трудом передвигался и постоянно кашлял, в казарму зашел медбрат, у которого «за плечами» было три курса мединститута. И первый раз у меня послушали легкие... Першин ни разу не удосужился даже температуру померить, не поместил в санчасть, так я и находился в казарме, по ночам своим оглушительным кашлем мешая сослуживцам спать, старослужащие «рычали» и грозили запустить в меня сапогами. Было так плохо, что не обращал внимания на все эти угрозы. В то время в армию массово призывали студентов практически из всех высших учебных заведений Советского Союза. Как раз призыв студентов достиг пика в 1987 году, были призваны даже студенты с военными кафедрами. Благодарен тому медбрату-студенту, он поднял «панику» и добился, чтобы пациента, то есть меня, срочно отправили в госпиталь. А на этого некомпетентного военного горе-эскулапа Першина и в дальнейшем было много жалоб.

1477 военно-морской клинический госпиталь КТОФ (г. Владивосток)

В госпиталь на Ивановской улице (от нашей части 10 минут езды), история которого датируется с 1872 года, привезли уже в критическом состоянии (ходить не мог, не хватало воздуха, давление предельно низкое), две недели реанимации, кислородный баллон рядом с кроватью, даже двигаться в постели было затруднительно. Подполковник медицинской службы Борис Израйлевич Гельцер лично проводил плевральную пункцию, контролировал назначение антибиотиков и т.д. После много раз слышал от врачей госпиталя «наш начальник вытащил тебя с того света». Мистика! А здесь совершенно случайно (делал запросы в поисковых системах по «приморской лихорадке») попалась статья «Одна история из прошлой жизни» Галины Мальцевой.

На территории военно-морского госпиталя (г. Владивосток)

«В те далекие времена я работала экономистом в штабе флота. В один из дней в середине холодного ноября меня буквально свалила с ног жуткая простуда. Я, задыхаясь и закашливаясь на морозе, через каждые два дня героически добиралась на автобусе до районной поликлиники, где с высоченной температурой сидела в очереди на прием к врачу. Не буду описывать весь ужас моего состояния, когда медсестра, ставя мне прописанный лечащим врачом укол кальция хлористого, умудрилась проколоть мне вену. В то время «хлористый» считался чуть ли не главным лекарством и его назначали по поводу и без повода. В результате, домой я пришла с почерневшей рукой, и несколько дней мне казалось, что я не выживу. Врач поликлиники, решив, что лучше меня не видеть, продлила мне больничный для домашнего лечения на целую неделю, выписав при этом килограмм антибиотиков. Добросовестно глотая таблетки, мне удалось снизить температуру, но к моменту закрытия больничного я едва ползала по дому.

Через моих коллег информация о моем состоянии дошла до руководства, и, несмотря на мое сопротивление (дома оставался без присмотра ребенок), меня на машине увезли в военный госпиталь. Там с помощью рентгена мне сразу поставили диагноз — воспаление легких и в тот же день определили в единственную женскую палату в пульмонологическом отделении. На следующее утро, проснувшись и подойдя к зеркалу, я ахнула — мое хорошенькое в то время лицо было сплошь покрыто красной сыпью. Пока я узнавала себя в зеркале, в палату вошли два молодых симпатичных доктора.

Увидев мою физиономию, один из докторов попросил меня раздеться и показать другие части тела. Раздевшись, я с ужасом увидела, что не только лицо, но и все тело было сплошь покрыто сыпью. Молодые симпатичные доктора тут же решили, что мое воспаление легких осложнено диагнозом приморской лихорадки и ушли на консилиум, заявив перед этим, что меня нужно перевозить в инфекционную больницу. К температуре, кашлю, синей руке и сыпи по всему телу, добавилась еще одна проблема — инфекционная палата в городской больнице у черта на рогах вместо военного госпиталя рядом с домом.

Я сидела на кровати и, представляя «в красках» моих будущих инфекционных подруг по палате, мысленно готовилась к неприятному переезду. Вдруг в палату вошел один из докторов и, улыбнувшись, сказал: — «Мы посоветовались и решили тебя оставить. Думаем, что это обыкновенная аллергия на длительное применение антибиотиков. Даже если это и приморская лихорадка — вылечим, все равно она теми же лекарствами лечится. Только в коридор пореже выходи». Так меня доктор-ангел оставил в госпитале, а самое главное, прописав мне очередную ударную дозу антибиотиков, вылечил.

Разве могли мы тогда знать, что в палате военного госпиталя встретились два будущих первых проректора ВГУЭС. Один — в лице девушки с ног до головы покрытой сыпью с сомнительным диагнозом, другой — в лице доктора, умеющего ставить правильные диагнозы, принимать правильные решения и правильно лечить сразу от всех болезней. Звали этого молодого доктора Борис Израилевич Гельцер. Кстати, сыпь быстро прошла, осталось одно воспаление и полтора месяца лечения. Спасибо Доктору! Ровно неделю назад Борис Израилевич в качестве первого проректора занял мой кабинет, в котором я проработала более 10 лет и который я освободила в связи со сменой места жительства. Вот такие интересные узоры встреч и расставаний нам преподносит Жизнь». Источник: avtoteam.com/?p=1662

Весной 1987 года этого не сказал, через много лет, как и Галина Мальцева, напишу — Спасибо, Доктор!