Из записок Ю.М. Юрьева
На улицах электричество не горело. Только Невский освещался прожектором с Адмиралтейства. Было темно, пустынно, царила зловещая тишина. В непривычной, немного жуткой обстановке мы все же без всяких препятствий добрались домой на Каменноостровский проспект.
По давно установившимся традициям, каждый бенефициант после спектакля устраивал у себя ужин для артистов и друзей. На этот раз решено было перенести этот ужин на 27 февраля, так как на следующий день предстояло повторение «Маскарада», и всем участникам спектакля, разумеется, было не до того (надо заметить, что «Маскарад» был объявлен на три дня подряд — 25, 26 и 27 февраля).
На следующее утро — 26 февраля, день как будто начался спокойно. На улицах обычное движение, только изредка появлялись конные патрули. Но во второй половине дня — телефонный звонок В. А. Теляковского. Опять, как и вчера, предупреждение, что спектакль может не состояться, что он ждет распоряжений свыше. Часов в пять В. А. Теляковский сообщает, что решено играть спектакль.
С трудом добираюсь до театра… Всюду войска, патрули… Разгоняют толпу, среди которой, по-видимому, больше любопытных. Около театра небольшая группа… Чем-то взволнованы… Оказывается, только что увезли труп студента, убитого шальной пулей при входе в театр. Показывают след пули, засевшей в одной из боковых дверей (против Толмазова переулка), близ которой и был убит студент. Очевидцы передают подробности происшествия…
Вхожу в театр. В артистическом фойе уже много собравшихся. Разбившись на группы, делятся впечатлениями дня. Рассказывают отдельные эпизоды, свидетелями которых некоторые были, а иные понаслышке передают о столкновениях рабочих с войсками. Настроение в высшей степени напряженное, совсем не для спектакля. Мысли заняты иным, трудно сосредоточиться…
Спектакль, несмотря на крепкую его слаженность, прошел без подъема: у исполнителей, по понятным причинам, не было сосредоточенности и внимания. На следующий день, 27 числа, звонок В. А. Теляковского:
— Спектакль отменяется… По Литейной к Таврическому дворцу движутся толпы рабочих… Сводки департамента полиции неблагоприятны… Неминуемо кровавое столкновение… Не выходите из дому!..
Таким образом, представление «Маскарада», назначенное на 27 февраля 1917 года, не состоялось.
На углу Каменноостровского и Кронверкского, где я жил, движение заметно усилилось. Народ собирался отдельными группами, стихийно возникали летучие митинги. Я спустился вниз, на улицу, в надежде узнать что-либо о том, что происходит в городе. Возбуждение достигало высшей степени. Одни обрушивались на рабочих, обвиняя их в том, что они подняли восстание во время войны, другие толковали о предательстве правительства, об измене генералов. Крики, переругивания, доходившие чуть ли не до рукопашной… Через Троицкий мост никого не пропускали. Издалека слышались выстрелы — по ту сторону Невы, где-то за Французской набережной, стрекотали пулеметы. Население, тогда еще не привыкшее к выстрелам, затихало, прислушиваясь к ним…
Но когда наступили сумерки, в городе с молниеносной быстротой распространились сведения о последних событиях. С шумом промчались грузовики с солдатами. Как пули, они неслись мимо толпы, что-то необычайно бурное было в бешеном ходе машин, с которых неслись неистовые возгласы. Слов разобрать было невозможно, чувствовалось только, что произошло что-то необычайное, вызвавшее неудержимый восторг и подъем. Спустя некоторое время промчались первые грузовики с экстренными листовками, которые разбрасывались толпе, жадно бросавшейся за ними…
Начались напряженные дни, которые запечатлелись в моей памяти, главным образом, из-за непрекращавшихся ни днем ни ночью обысков. Искали городовых, которые по распоряжению Протопопова были рассажены по чердакам зданий и обстреливали народ из пулеметов. А так как дом, где я жил, находился на перекрестке двух улиц и, следовательно, представлял собою выгодную позицию, то обыски в нашем доме следовали один за другим. Я жил на верхнем этаже, над моей квартирой — чердачные окна… А тут еще ночью ко мне явилась растерянная М. Ф. Кшесинская — она бежала из своего дворца, расположенного недалеко от моего дома, и теперь искала у меня убежища, опасаясь эксцессов, — и не без оснований…
Артисты на сцене Александринского театра. Драма «Маскарад» Лермонтова
Примечание. Юрий Михайлович Юрьев (1872-1948) больше полувека являлся звездой русского, а после советского драматического театра. Заслуженный артист Императорских театров и Народный артист СССР. Его творческий пусть связан в основном с Александринским театром.
Скорее всего, в приведенном отрывке из мемуаров о его 25-летнем творческом юбилее и февральской революции 1917 года совместились два представления «Маскарада»: 25 февраля, в день, когда он получил царскую награду, и 26-го, когда на Невском проспекте и в других местах была стрельба.